Стивен Кинзер

Рецензия на книгу Линзи О’Рурк Covert Regime Change (Lindsey A. O’Rourke, Cornell University Press, 2018; 330 pages).

На протяжении большей части истории человечества захват чужой страны или территории был делом простым. Вы собирали армию и приказывали ей осуществить вторжение. Бой определял победителя. Счет погибших и пострадавших, как правило, был ужасающим, но все это делалось под открытым небом. Именно так Александр (Македонский – С.Д.) захватил Персию, и так бесчисленные завоеватели с тех пор сгибали своей волей более слабые народы. Вторжение - это старомодный способ.

Когда Соединенные Штаты присоединились к имперской гонке в конце 19-го века, это была именно та тактика, которую они использовали. Они направили большие экспедиционные силы на Филиппины, чтобы сокрушить движение за независимость, в результате чего погибли около 200 000 филиппинцев. С другой стороны, они захватили Гуам, не потеряв ни единой жизни, а Пуэрто-Рико - с небольшим количеством жертв. Однако каждый раз победа США была результатом превосходящей военной мощи. В тех немногих случаях, когда Соединенные Штаты терпели неудачу, как, например, в попытке защитить клиентский режим путем подавления националистического восстания Аугусто Сезара Сандино в Никарагуа в 1920–30-х годах, эта неудача также была результатом военной конфронтации. Для Соединенных Штатов, как и для всех воинственных наций, военная мощь традиционно была решающим фактором, который определяет, победит страна или потерпит поражение в своих кампаниях по захвату или покорению других стран. Вторая мировая война стала кульминацией этой кровавой истории.

Однако после той войны произошли какие-то важные изменения. Соединенные Штаты уже больше не стесняются размещать войска на любых иностранных берегах, которые находятся под управлением того правительства, которое они не любят или считают угрозой себе. Но внезапно возникло новое препятствие - Красная Армия. Если бы американские войска вторглись в Россию и свергли ее правительство, то Советы могли бы ответить тем же. Бой между американскими и советскими силами мог бы легко перерасти в ядерную катастрофу, поэтому ее нужно было избежать любой ценой. Тем не менее, во время холодной войны Соединенные Штаты были полны решимости формировать мир по своему вкусу - возможно, более решительно, чем когда-либо. Соединенные Штаты нуждались в новом оружии. Поиски привели к тайным операциям.

Агентство новостей

Во время Второй мировой войны Соединенные Штаты использовали тайное агентство - Управление стратегических служб - для осуществления тайных действий в Европе и Азии. Как только война закончилась, к потрясению многих агентов УСС, (президент США – С.Д.) Гарри Трумэн отменил его. Он полагал, что в мирное время такая организация не нужна. А в 1947 году он передумал и подписал Закон о национальной безопасности, в соответствии с которым было создано Центральное разведывательное управление. Это ознаменовало начало новой эры. Тайные операции заменили открытые действия в качестве основного средства проецирования американской мощи по всему миру.

Трумэн позднее настаивал на том, что его намерения состояли в том, чтобы ЦРУ служило своего рода частной глобальной новостной службой. «Оно не было задумано в стиле «Плащ и кинжал!», - писал он. «Оно было задумано просто как центр для информирования президента о том, что происходит в мире, ...[не] для того, чтобы действовать как шпионская организация. Когда оно было создано, такого намерения даже не было». Тем не менее, он без колебаний использовал вновь созданное ЦРУ для тайных операций. Его первая крупная кампания - нацеленная на оказание влияния на итальянские выборы 1948 года с целью обеспечения победы проамериканских христианских демократов над своими конкурентами-коммунистами - была обширной и, в конечном итоге, успешной. Она задала образец вмешательства ЦРУ на каждых итальянских выборах в течение следующих двух десятилетий. И все же Трумэн подвел черту в тайных действиях по свержению правительств.

А шеф тайных операций ЦРУ Аллен Даллес дважды предлагал подобные проекты. В обоих случаях целью, которую он выбрал, было правительство, причинившее вред корпорациям, которые он и его брат, Джон Фостер Даллес, в свое время в качестве партнеров представляли во всемирно известной юридической фирме Sullivan & Cromwell на Уолл-стрит. В 1952 году он предложил свергнуть президента Гватемалы Хакобо Арбенса, правительство которого проводило земельную реформу, затронувшую интересы корпорации United Fruit. По одной из версий чиновники Госдепартамента «были весьма рассержены», когда услышали это его предложение, а дипломат Дэвид Брюс сказал ему, что госдепартамент «не одобряет всю эту сделку». Затем Даллес предложил операцию по свержению премьер-министра Ирана Мохаммада Моссадыка, ранее национализировавшего нефтяную промышленность своей страны. Госсекретарь Дин Ачесон категорически отвергал это.

Сопротивление Белого дома тайным операциям по смене режима прекратилось, когда в начале 1953 года Дуайт Эйзенхауэр сменил Трумэна на посту президента. Некоторая доля энтузиазма новой администрации исходила от Аллена Даллеса, самого неумолимого сторонника таких операций во всем Вашингтоне, которого Эйзенхауэр и назначил главой ЦРУ. Тот факт, что он назначил брата Даллеса государственным секретарем, гарантировал, что секретные операции будут иметь всю необходимую дипломатическую защиту со стороны госдепартамента. В течение долгой карьеры братьев Даллес в фирме Sullivan & Cromwell они не только изучали методы тайных операций по смене режима, но и практиковали их. Они были мастерами по мобилизации тайной власти в интересах своих корпоративных клиентов за рубежом. Теперь они могли делать то же самое, располагая ресурсами ЦРУ по всему миру.

Однако в начале 1950-х годов не одни только братья Даллес ввели Соединенные Штаты в эпоху операций по смене режима. Эйзенхауэр сам был горячим сторонником тайных операций. Официально его политика в области обороны и безопасности, которую он назвал «новым взглядом», опиралась на две основы: не многочисленую армию и возросший ядерный арсенал. На самом деле у «Нового курса» была третья основа – тайные операции. Эйзенхауэр, возможно, был последним президентом, который верил, будто никто никогда не узнает, что это он подослал ЦРУ. Веря в обязательство солдата хранить секретную информацию, он никогда не признавался в том, что заказывал тайные операции по смене режима, и тем более не объяснял, почему он их предпочитает. Однако, у него на то было, по крайней мере две причины.

Поскольку Эйзенхауэр командовал войсками союзников в Европе во время Второй мировой войны, он знал о той роли, которую тайные операции – такие, как взлом шифров нацистской Германии - сыграли для победы в войне. В то время мало кто это знал, а он понимал насколько важными и эффективными могут быть такие операции. Вторая причина была посильнее. В том, что касается Европы, то на нем лежала ответственность за отправку тысяч молодых людей на смерть. Это, должно быть, повлияло на него. Он видел в тайных операциях мирный проект. В конце концов, если бы ЦРУ могло свергнуть правительство с потерей всего лишь нескольких жизней, разве это не было предпочтительнее войны? Как и большинство американцев, Эйзенхауэр видел мир, состоящий из угроз. Он также понимал, что угроза ядерной войны сделала открытые вторжения практически невозможными. Его ответом стали тайные операции. В течение полутора лет после его инаугурации ЦРУ свергло правительства и Гватемалы, и Ирана. Затем продолжились другие операции по смене режима - от Албании до Кубы и Индонезии. Последующие президенты следовали его примеру.

После распада Советского Союза у Соединенных Штатов снова оказались развязанными руки для начала прямых военных вторжений. Когда они находили лидера, который им не нравился - например, Саддама Хуссейна или Муаммара Каддафи - они свергали его не тайными операциями, а вернувшись к тому подходу, который использовался до Второй мировой войны - силой оружия. Тайные операции по свержению правительств вряд ли прекратились. Это может подтвердить любой иранец или венесуэлец. Однако, эра, когда тайные операции были главным оружием Америки в мировых делах, закончилась. Так что, сейчас самое время, чтобы оглянуться назад.

Показатель эффективности тайных операций

Книги о временах расцвета холодной войны и об эпохе тайных действий - мини-жанр. Поэтому вклад Линдси А. О'Рурк особенно ценен. В отличие от многих других книг, основанных на отчетах о заговорах ЦРУ, книга Covert Regime Change  использует научный и количественный подход. В книге предоставлены диаграммы, графики и наборы данных. Тщательный анализ не способствует быстрому чтению любой книги по этому вопросу, но, безусловно, способствует получению информации. Особенно остры главы об ужасных усилиях по свержению коммунистического правления в странах Восточной Европы, которые унесли жизни сотен обманутых людей, и об аспектах тайных действий обреченной военной кампании США во Вьетнаме.

О'Рурк выделяет три вида скрытых операций, которые направлены на то, чтобы обезопасить предполагаемых друзей, находящихся во власти, и не допускать к себе предполагаемых врагов: наступательные операции по свержению правительств, превентивные операции, направленные на сохранение статус-кво, и гегемонистские операции, направленные на сохранение подчиненности иностранного государства. По ее подсчетам, с 1947 года по 1989-й Соединенные Штаты инициировали 64 тайные операции по смене режима, при этом всего шесть раз использовав явный инструмент - войну. Автор прослеживает мотивы этих операций, способы их выполнения и их последствия. Ее текст основан на тщательном анализе отдельных операций. Некоторые другие книги о тайных действиях - это рычащие затянутые истории. Эта же вводит дозу тщательного анализа в дебаты, которые часто основаны на эмоциях. И эта строгость подтверждает ее выводы:

• Когда политики хотят провести операцию, которая, по их мнению, нарушает международные нормы, то они просто проводят ее тайно, чтобы скрыть свое участие.

• У секретных заданий, обычно, более низкие потенциальные затраты, чем у их явных аналогов, но и также меньшая вероятность успеха.

• Могут ли интервенты приобрести надежных союзников путем тайного свержения иностранных правительств? В целом мой ответ: «Нет». Тайные операции по смене режима редко срабатывают так, как их планируют.

• Противники нового лидера часто обвиняли его в том, что он - марионетка США, а в некоторых случаях даже выступали против режима. Фактически, примерно половина правительств, пришедших к власти в результате тайных операций по смене режима, поддерживаемых Соединенными Штатами во время холодной войны, впоследствии были насильственно отстранены от власти.

• Государства, избранные в качестве цели тайной операции по смене режима, с меньшей вероятностью станут впоследствии демократическими и с большей вероятностью столкнутся с гражданской войной, неблагоприятными изменениями режима или нарушениями прав человека.

• Тайные операции по смене режима могут иметь катастрофические последствия для гражданских лиц в государствах-мишенях. Страны, которые были мишенью Соединенных Штатов для проведения тайных операций по смене режима во время холодной войны, впоследствии с большей вероятностью переживали гражданские войны или эпизоды массовых убийств.

• Даже номинально успешные тайные операции по смене режима - когда силы, поддерживаемые США, приходили к власти - редко содействовали улучшению межгосударственных отношений.

Хотя эти выводы и не новы, но они редко, если вообще когда-либо, преподносились в результате столь убедительных статистических данных. Тем не менее, даже это доказательство кажется маловероятным для переоценки тайных операций как способа повлиять на правительства или свергнуть их. Это американская «зависимость». Причин много, они разные, но одна из самых простых заключается в том, что скрытые действия кажутся такими легкими. Изменение поведения недружественной страны с помощью дипломатии является долгим, сложным, многогранным проектом. Это требует тщательного обдумывания и планирования. Часто это требует компромисса. Послать ЦРУ, чтобы свергнуть «плохого парня» гораздо более заманчиво. Это - дешевый и простой выход. История показывает, что это часто приводит к ужасным результатам как для страны-мишени, так и для Соединенных Штатов. Однако это не является препятствием для военной элиты и элиты служб безопасности, которые так же презрительно относятся к истории, как и все другие американские элиты.

Хотя тайные операции по смене режима остаются важной частью американской внешней политики, они не столь эффективны, как раньше. Первые жертвы свержения ЦРУ - премьер-министр Моссадык и президент Арбенс -  не понимали тех инструментов, которыми располагало ЦРУ, и поэтому они были легкими целями. Они, кроме того, были демократичны. Это означало, что благодаря наличию открытых обществ, в которых свободно функционировали пресса, политические партии и гражданские группы, они облегчали для ЦРУ осуществление разведывательного проникновения в свои страны. Последующие поколения лидеров извлекли уроки из этого невежества. Они стали уделять больше внимания своей собственной безопасности и установили жестко контролируемые режимы, в которых стало намного меньше независимых центров силы, которыми ЦРУ могло бы манипулировать.

Если бы Эйзенхауэр мог вернуться к жизни, то он увидел бы хаос, нанесенный его операциями по смене режима. После свержения Моссадыка Иран превратился в монархическую диктатуру, которая длилась четверть века и сопровождалась десятилетиями правления репрессивных мулл, которые неустанно работали над тем, чтобы подрывать интересы США по всему миру. Операция, которую Эйзенхауэр приказал провести в Гватемале, привела к гражданской войне, в результате которой погибли 200 000 человек, что превратило многообещающую молодую демократию в покойницкую и нанесло по всей Центральной Америке такой удар, от которого регион так и не оправился. Его кампания против премьер-министра Конго Патриса Лумумбы, включавшая изготовление в лаборатории ЦРУ яда для убийства, помогла превратить эту страну в одно из самых жестоких мест на Земле.

Как отреагировал бы Эйзенхауэр на долгосрочные катастрофы, последовавшие за его тайными победами? Он вполне мог бы придумать весьма убедительный способ оправдать себя. Теперь ясно, сказал бы он, что тайные действия по свержению правительств обычно имеют ужасные долгосрочные результаты, но это не было ясно в 1950-х годах. Эйзенхауэр не мог знать, что даже тайные операции по смене режима, казавшиеся успешными во время их проведения, могут спустя десятилетия иметь разрушительные результаты.

Однако сегодня мы это знаем. Тщательный анализ, лежащий в основе Covert Regime Change, позволяет яснее, чем когда-либо, осознать, что, когда Америка намерена тайно изменить мир, она обычно приносит больше вреда, чем пользы - себе и другим. О'Рурк вносит свой вклад в растущий объем литературы, которая ясно объясняет этот печальный факт геополитики. Формируется интеллектуальное лидерство национального движения против операций по смене режима - явных или тайных. Следующий шаг - выведение этого растущего объема знаний на политическую арену. Вашингтон остается провинцией тех, кто верит не только в то, что Соединенные Штаты должны попытаться превратить мир в одну огромную сферу американского влияния, но и в то, что эта цель достижима. В болоте* Белтуэя**, состоящем из исследовательских и аналитических центров, выступающих за вмешательство в другие страны, членов конгресса и разного рода обозревателей, роль Америки в мире обычно не обсуждается. Сейчас, когда разворачивается новая президентская кампания, а в американском обществе формируется интригующие потоки, момент для возобновления этих дебатов идеальный. Если это произойдет, то нас может ожидать удивление, когда мы увидим, сколько избирателей готовы отказаться от догм по смене режима. И мы удивимся вместе с Джорджем Вашингтоном, сказавшим: «Зачем отказываться от своей собственной земли ради того, чтобы стоять на земле чужой?»

Автор - Stephen Kinzer – писатель и журналист. Длительное время работал корреспондентом газеты New York Times более чем в 50 странах.

Перевод С.П. Духанова.

Источник: http://www.informationclearinghouse.info/51761.htm

* г. Вашингтон, округ Колумбия, расположен на территории, которая до ее застройки была болотом.

**Beltway - Belt (англ. «пояс») + way (англ. «дорога») – «Опоясывающая дорога», автомагистраль, пролегающая вокруг Вашингтона и прилегающих графств штатов Мэрилэнд и Вирджиния. Аналог МКАД - Московской кольцевой автомобильной дороги.